Зачем в чистейшем зеркале своём
О леди, зришь ты облик свой прелестный:
Ведь ты внутри меня живей, чем в нём,
Свой истинный портрет увидишь лестный.
В моей душе есть образец чудесный,
И не доступный для земных очей -
Идея красоты твоей небесной,
Бессмертной каждой чёрточкой своей.
Когда б её не сделали тусклей
Твоя жестокость и мой дух печальный,
Твой дивный лик мог быть ещё милей,
Светлей и чище, чем ручей кристальный.
Но коль себя во мне увидишь ты,
Не омрачай своей же красоты.
Стр.1-4 -платоновская идея о том, что тот, кто влюблён
«во влюблённом, словно в зеркале, он видит себя самого»…(Федр, 256 d).
Эта идея была развита и во флорентийском неоплатонизме Марсилио
Фичино о душе, как зеркале для любящего, «…любящий запечатлевает
в своей душе внешность любимого. Итак, душа любящего становится
зеркалом, в котором отражается облик любимого (Марсилио Фичино.
Комментарий на "Пир" Платона // Эстетика Ренессанса Т. 1 С. 160).
В моей душе есть образец чудесный…- "Влюбленный, который ценит
красоту лишь в теле, теряет благо и счастье, когда любимая дама,
удаляясь, лишает глаза сияния, а душу – блага…. Чтобы избежать мучений,
связанных с отсутствием красоты, и чтобы радоваться ей без страданий,
придворный должен разумом направить все свое желание от тела к одной
лишь красоте и как можно больше созерцать простую и чистую красоту
саму по себе, отвлекая ее в воображении от всякой материи"
( Бальтасаре Кастильоне. О придворном // Эстетика Ренессанса. Т. 1. С. 356.)
Идея красоты твоей небесной… - Спенсер выражает здесь Платоновское учение
об «идее», которая является бессмертным образцом, формой,
всех материальных тел, созданной в божественном Уме-Нусе. Эту мысль
Платона повторяет Фичино: «Красота в телах ест более выразительное
подобие разума» (Цит. По А.Ф.Лосев «Эстетика Возрождения», С.334).
Edmund Spenser (1552-1599) “Amoretti”
SONNET XLV.
LEAVE lady in your glass of crystal clean,
Your goodly self for evermore to view:
and in my self, my inward self I mean,
most lively like behold your semblant true.
Within my heart, though hardly it can show,
thing so divine to view of earthly eye:
the fair Idea of your celestial hue,
and every part remains immortally:
And were it not that, through your cruelty,
with sorrow dimmed and deform'd it were:
the goodly image of your visnomy,
clearer then crystal would therein appear.
But if your self in me ye plain will see,
remove the cause by which your fair beams darken’d be.