У ВОКЗАЛА
Ночь громыхает, как телега.
Я знаю, что стрясется тут:
Под сень коварного ночлега
Меня заманят и убьют.
Они сработают что надо:
Сначала зазовут к столу,
А после водки-лимонада
Холодным телом ткнусь в углу.
Гуд бай, последняя холява,
От коей надорвался пуп!..
И малолетняя шалава
Бестрепетно и величаво
Рогожкой принакроет труп.
1994
МЕТРО
Немного притушив угар свой,
Не разделяемый страной,
В подземное проникни царство
Не за обол – за четвертной.
Здесь тени поспешают бодро
И обстают со всех сторон.
Неузнан – пьяненький и добрый –
Средь них тусуется Харон.
Он любит всех
И всем прощает,
Он не возьмется вновь за гуж…
И эскалатор возвращает
Обратно к небу сотни душ.
1993
***
«Тьма худая нависла» –
Мрачноватый рефрен
Повторяет без смысла
Бодрый олигофрен.
Что ему в этой фразе? –
Разбери да пойми.
Всё талдычит в экстазе…
А ведь прав, черт возьми!
Тьма нависла квадратом,
Фонарем,
Пустырем, –
По-над бытом горбатым,
Где живем и умрем.
Тьма висит, всеобъемля.
И глухая страна
Прозябает, не внемля
Ничему, ни хрена…
1992
***
Плейбой, красавец и клиент
Всех злачных «точек» на Литейном,
Обслуживавшийся в момент…
О, в диссидентстве том питейном
Так вольно было куражу!
Но аспид не дремал зеленый,
И вот уж я с тоской гляжу
На образ твой обомжествленный.
1996
***
…И ничего уже не надо,
Когда последний листопад
Струится на дорожки сада,
На отсыревших лавок ряд.
И к ночи всё прихватит иней.
А за оградой, в маете
Спешит автобус желто-синий,
Пыхтя, как чайник на плите.
1981