Кабацкая драка с утра состоялась,
А всё потому, что какой-то урод
За пьяную душу пришёл, нарываясь,
И дядюшке Сэму плюнул в компот.
Ох, сделал он это, совсем не подумав,
И тут же об этом успел пожалеть.
Стоял он, в карманы руки засунув,
Не зная, что вскоре придётся лететь.
Летел он, считая столы и ступеньки,
Летел он со скоростью сверхзвуковой,
И Джонни Малыш разлил на коленки
Свой виски, его ведь толкнули рукой.
А Джонни Малыш от природы был добрый,
Не даром работал семь лет мясником.
Увы, в этот день был он очень голодный
И ухо сожрал, подавившись куском.
И вот началось сплошное веселье,
И кто-то кого-то чем попадя бьёт.
И все кувыркаются точно в постели,
А дядюшка Сэм благим матом орёт.
На сцене танцуют свой дьявольский танец
Девицы-развратницы грубый канкан.
Ко мне подошёл какой-то засранец,
И стулом хотел нанести много ран.
Но я разгадал его намеренья,
Хоть я по природе совсем не буян,
Но всё же, признаюсь я вам без стесненья,
Я был, как и все, немножечко пьян.
Упал мой обидчик, задев пианино,
И тут же ударил его пианист.
Ой, подло роялем с размаху бить в спину,
Ох, лучше бы был пианист – боянист.
И громко кричали и громко стонали
Все те, кому меньше всего повезло.
И вдруг среди адского грохота в зале
Услышал я песню сквозь треск за стеклом.
То девушка пела с грустинкой такою,
Что сердце задело, как пулею в грудь.
И так захотелось душевного покою,
Что сразу решил стать на праведный путь.
И вот я плыву сквозь толпу ледоколом,
И к выходу рвётся проснувшийся дух,
Скорей бы добраться к двери с мордобоем,
Пока мой душевный порыв не потух.
Ворвался я в центр чудовищной драки,
В руке держу вилку я наперевес,
И тыкаю всем этой вилкой по сраке,
Хоть в этом не знаю, какой интерес.
Простите меня, я сегодня пораньше
Уйду, не сказав объяснительных слов.
Меня напоследок бутылкою смачно
Ударил в лицо сам Олег Табаков.
Вот вышел во двор и вокруг огляделся,
Ну, где же та девушка с голосом нимф?!
Наверное, с вилкой я глупо смотрелся,
И голос мой внутренний сразу притих.
Ах, не было, нет и не будет богини,
Которая может так ангельски петь,
Виною всему дешёвый мартини,
Я глюки увидел, в аду мне гореть.
Обратно вернулся с обидою детской
И крикнул, что щас всех я буду гасить.
Как в тыл партизаном ворвался немецкий,
Нет, больше мартини не буду я пить.
Кабацкая свалка – разгул и раздолье
И душу на ней хорошо отвести,
В начале всегда простое застолье,
Потом только ноги спеши унести.