Стираю с лица паутину короткого сна,
В котором - мелькнувшая смерть на миру не красна,
А только как сажа бела, а красны кирпичи,
Кончается уголь, сгорая в утробе печи.
Стена остывает, куда-то ушёл кочегар,
Сижу в непроглядной степи, и тепло очага
Уходит по капле, а выше, в небесном нигде,
Медведица и медвежонок на чёрной воде.
Зачем это нужно, кто выпустил тени пастись
Кто шепчет тревожно: не спи раньше срока, проснись
И шорохи, шорохи в каторжной тьме по углам,
И ночь не сдаётся последним, грошовым углям.
И что же останется, после, как веки сомкнёшь?
Одни обещанья, одна беспросветная ложь,
Степная трава и зола человечьих костров,
Медведицы в небе, немного рифмованных строф.