Унылый и затурканный
и весь больной внутри
я шел домой по улице,
увидел издали
блестящие красивые,
как блеск хмельной зари,
ту девочку, которая
пускала пузыри…
Летящие по ветру вдаль
и лопаясь вдали
там, где деревья грозные
торчали из земли,
где веточки молоденькие
листики цвели,
и девочка, которая
пускала пузыри...
Прозрачные, бесцветные,
как будто корабли,
по воздуху весеннему
плыли, плыли, плыли,
пристани искавшие
у порта, у земли,
и девочка, которая
пускала пузыри...
Девочка милашечка,
скажи который час,
к тебе б на кофе чашечку,
но только не сейчас,
видишь, я иду домой,
весь такой в пыли,
унылый и затурканный
и весь больной внутри...
«Прости-ка сэр, - ответила, -
уж вечер на дворе,
а я гляжу, заметила,
ты вовсе обнаглел,
совсем набрался дерзости
и допустить посмел,
ты за такое у меня б
на хлеб и воду сел...»
А я ответил: «Милая,
за всё меня прости,
я со всею силою
теперь буду грустить.
Обойду монахом я
все монастыри,
девочка, которая
пускала пузыри...»
Лопнула нечаянно,
глаза мои в пыли,
её уже не видел я
не близко, не вдали,
унылый и затурканный,
влюбленный до кости
в ту девочку, которая
пускала пузыри...