Первый месяц лета я весело проводил в пионерском лагере "Спутник" на берегу реки Пахры. Три недели я укреплял свое здоровье на лоне Подмосковной природы. Впечатлений хватило бы для нескольких сочинений под «историческим» названием «Как я провел лето». Но в это лето самым незабываемым оказалось событие, которое в «лагерных сводках» числилось, как проведение «Смотра отрядной песни». О нем и пойдет речь в моем рассказе.
Каждому отряду в конце смены предоставлялась возможность блеснуть не только своими вокальными данными, но и продемонстрировать «незаурядные» артистические способности. По итогам решения «строгого» жюри и зрительских симпатий определялся победитель и два призера, которым наши повара, по такому случаю, пекли большие вкусные пироги.
Готовился к смотру и наш 1-ый отряд, в котором я оказался случайно. Отдыхать я приехал не один, а с двумя своими товарищами. Мы были все с одного двора. Но я-то был по возрасту меньше их на целый год! Как они уговорили руководителей отряда не разлучать нас, я не знаю. Может быть, обещали взять надо мною шефство, как «старшие товарищи». Так я и оказался среди высокорослых крепких спортивных разносторонне образованных парней, с которыми было интересно проводить время.
Подготовка к смотру велась в строжайшей тайне. О том, какую песню должен был исполнить наш отряд, не знал никто, кроме самих участником. «По молодости лет», я не был приглашен «в труппу» и на смотре оказался среди зрителей.
Деревянный барак, в котором размещался «киноконцертный зал», еле вместил всех желающих. Детские песенки сменяли одна другую. Старания юных артистов вызывали невольный смех у зрителей, которые дружно поддерживали аплодисментами молодые дарования.
Наконец, было объявлено выступление нашего отряда. Свет в «зале» погас. Вспыхнули, направленные на сцену, лучи карманных фонариков. Зрители понемногу успокоились. Раздвинулся импровизированный занавес. И вот уже лучи не фонариков, а прожекторов освещали столбы с колючей проволокой, перед которой с автоматами в руках, в черной форме прохаживались два эсэсовца. В зале наступила мертвая тишина. При первых звуках мелодии песни за колючей проволокой начали подниматься какие-то люди. Их лица были плохо видны. Разорванная и окровавленная одежда не давала возможности определить их возраст и национальную принадлежность. Они поддерживали друг друга и, с трудом переступая, приближались к проволоке. «Люди мира, на минуту встаньте…», - зазвучали первые слова, ставшей тогда уже широко известной песни. «Слушайте, слушайте…», - пели нестройными голосами изможденные узники, обращаясь к нам – потомкам. «Это жертвы ожили из пепла…», - и за колючей проволокой поднялись во весь рост мужественные, несломленные люди – «интернациональные колонны с нами говорят…» Мы слушали их рассказ о «сотнях тысяч заживо сожженных», и невольно ощущали себя на положении узников, находящихся в деревянном бараке фашистского концентрационного лагеря. «Люди мира на минуту встаньте…», - вновь зазвучали слова, и в полной тишине все как один, и стар, и млад, поднялись со своих мест. Конец песни, который пел уже весь зал, звучал, как клятва, которую мы давали тем, кто не дожил до победного дня – «Берегите, берегите, берегите мир!»
Закончилось выступление. Зажегся свет в зале. Но в ушах еще продолжал звучать «набат». Потрясенный увиденным и услышанным, зал так и продолжал стоять в полной тишине. Никто не осмеливался прервать затянувшуюся «минуту молчания». На долгие годы моя память сохранила тот незабываемый вечер 22июня 1964 года.