Посвящено моему любимому фильму "Курьер"
Я бы хотела родиться,
Как и ты, в конце шестидесятых,
Чтобы вместе с тобою съезжать, гогоча,
По перилам одной эпохи.
Кличет голодная птица
Хмурым шорохом крыльев помятых
Бередящего трепет в душе лихача,
Обаятельного пройдохи…
Ты себя видишь великим,
А вокруг всё перечат: «Не Дарвин»,
«Нигилист», «Проходимец», «С приветом», «Нахал» -
Понукают, дивятся, ропщут…
Как же им, томным, двуликим,
Непосредственность голову давит! -
Детски искреннее «Чё такого сказал?»
Взросло лживо клянут и топчут.
Я бы желала проснуться
В атмосфере советского детства,
Макаревича, скейтов из Таллинна, грёз
О морях, что вдали отсюда.
Трудно им, трусам, пригнуться,
Твоего испугались соседства:
Сударь (шутка ли?) праздник в квартиру принес,
Должен казни быть предан сударь.
Ханжество, блеф и занудство -
Не про них: «Перемен!» - вторим Цою.
Не по ветру, не вовремя, не угодил
Ты сердцам буквоедов чинных.
Нету честнее беспутства,
Чем желание спутать устои,
От которых чиновничий мозг забродил,
Наслоились на лица мины.
Слышат ль их чуткие уши
Твою грусть - она спряталась робко
Между строк из дурашливых слов бунтаря,
Что принёс виновато розы?
Зритель, проникнись, послушай,
Он же пес одинокий, сиротка,
Повезло? Может быть, только в том, что упрям -
Рядовой подростковый козырь.
Против пугливого ветра
Ты идешь, только против какого?
Где тот ветер, что истине смотрит в глаза,
Уцепившись за край карнизов?
Плох положительный вектор:
Тормозит он все то, что есть ново.
Но ведь в ком-то опять вдруг зажжётся гроза,
Кто-то выбросит звонкий вызов.
Я бы хотела родиться
Снова, заново, опалив ноздри
Жёлтым пламенем бури крикливых свобод,
Пополам разделённых с кем-то,
Я бы… Но мне не годится,
Я же родом ведь из девяностых,
Только голос с экрана меня твой зовёт
Под колёса советских скейтов…