Когда мне стукнет двадцать два года,
Я стану большая, вырасту, обрасту,
И мне по-другому приснится природа,
Похожая формой на морскую звезду.
И крыльями-углами раздвинет волны,
Блестящую паперть изнутри распахнув,
И я вдохну облако подушки водной,
И я незаметно пойду ко дну.
Когда мне будет двадцать два года,
Я, может быть, буду замужней дивой,
Гримасничающей при слове «мода»
И дышащей нервно при слове «пиво»,
Усталая буду – свекрови, сессии,
Морщин налобных тугие ряды.
Взрослость так рьяно нас тянет к депрессии,
Рисуя под глазами сухие следы.
А может, я буду колючкой дикою
Плеваться сквозь чёлку на красный флаг,
Курить, отрываться, реветь, хихикая,
Оспаривать и аргумент, и сам факт.
Но я знаю точно, что где б то ни было,
И в пять, и в сто семьдесят, и в двадцать два
Я горько презрею всю правду мнимую,
Кой нынче живет не одна голова.
Все что-то снуют, низость с правдой путают,
Ни смысла, ни жизни, ни чувства – ноль!
Всё обнажено и во тьму укутано,
Но видно сквозь дыры срамную голь.
Эй, люди, братишки, друзья, ровесники,
Где ж в вашем теле зарылся Бог?
Не плавайте долго – сгниёте в плесени,
Не панибратствуйте сами с собой.
Я тоже, как груша, засохну, вызрею,
Но взрослости (старости?) не поклонюсь,
Покуда не выгнусь, не вызлюсь, не высмеюсь
И каждый минус не вычеркну в плюс,
Пока одна против ста не выступлю,
Не перерифмую всех русских слов,
Я против времени, возраста выстою
На темечках заплесневелых голов.
Когда мне станет двадцать два года?
Сорок семь месяцев, долгих как жизнь,
Мне будет сниться всё та же природа,
Похожая формой на древесный лист.