Весь день он сидит и мерзнет, окно ему дарит радость - то снеги ему, то дожди, то лёды ему, то грады. Запутался в грязной вате уставший кусок жар-птицы. На темном бугре асфальта оскалились чьи-то лица. И люди бегут по морю, плюет на ненастье город. А он тут сидит и смотрит, и в уши вползает холод.
Из пальцев валятся крошки, из пальцев валятся кости. Он тухнет здесь понемножку, ломается тонкий мостик, ломается позвоночник об ости чужих безумий. Ему так хотелось ночи, а ночь показала зубы. Он смотрит, как ходят тени, как гладят его по шее, как каплями теста тело стекает на батарею. Ему бы да крикнуть: где ты? найди, обними, дотронься!
А он - он молчит и терпит, и кости свивает в кольца.
Она будет спать спокойно, легко будет просыпаться. Вот только стакан с водою с утра разорвется в пальцах. Она слижет кровь с ладони, стекло соберет в бумагу и капнет на ранку йодом, как в детстве учила мама. Откроет окно и между дрожащих трамвайных рельсов, звонков соловьино-нежных и выкриков неизвестных услышит скуленье ветра и скрежет восхода солнца. И вдруг задохнется: где ты?
найди
обними
дотронься