В детстве я любил залезать на крышу, на самый конёк нашего одноэтажного домика в Богушевске, лазил я и на чердак, ибо лестница стояла в коридоре. А через чердак я залезал и на крышу корридора. Любил сидеть я и на крышах наших сараев. Часто я залазил и на наши деревья на дворе, на грушу дичку. И было у меня любимое дерево то ли клён то ли вяз название не помню. Часто мы залазили туда и с моим братом Михаилом. Он погиб в 25 лет и его нашли возле поезда. Когда мама, отчим или бабушка видели нас на крышах или деревьях, то они почему-то пугались и уговаривали нас слезть. Но там было хорошо и мы не спешили вернуться в скучный дом.
Мой брат Миша учился в первом классе. Однажды я пришёл в школу и заглянул в класс, где учился мой брат. Учительница Татьяна Герасимовна Хвощ была бывшей партизанкой и очень любила детей. Кстати она всю жизнь прожила одна и ни разу не была замужем. Она увидела меня и позвала в класс и посадила на заднюю парту. Мне было лет пять. Так я впервые сидел на уроке.
Мой брат первоклассник влюбился в дочь военкома Машу Смирнову. Мне было лет пять. Однажды я из чувства солидарности выследил её. Она шла домой и несла в руках бутыль с пивом. Я подошёл к ней сзади и поцеловал её в щёчку. Девочка испугалась и уронила бутыль с пивом. Бутыль разбилась. А я думал, что помог брату. Следующий раз я поцеловал девушку уже в Витебске после института лет в 29. Папа девочки говорил о чём-то с моей мамой. Что мол надо дружить семьями, что они не обижаются, приглашали нас в гости. Помню, что мы были на квартире Смирновых. Играли в прятки за их креслами. В 1957 году район в Богушевске ликвидировали. Необходимости в военкоме больше не было. И Смирновы куда-то уехали. Мне тогда было 7 лет.
Однажды я бегал возле школы и играл с камушками. У нас в Богушевске школы были очень близко от дома. Школа № 1 (белорусская школа) была вообще в парке напротив нашего дома. А это была деревянная школа № 2. Я там потом учился. Она была подальше. Возле школы стоял стенд с газетами. Я положил камушки в карман рубашки и побежал к стенду. Я так быстро бежал, что один камущек вырвался из кармана и ударился о стекло стенда. Стекло разбилось. Но я сгоряча этого даже и не заметил. Но кто-то заметил и доложил в школу. В итоге маме пришлось платить за замену стекла.
Однажды я бросал камушки через дорогу от своего дома в сторону парка. И вот в момент одного из бросков мимо проходила секретарь школы № 2 Белявская с мужем (он потом стал художником, членом союза художников Беларуси). Я точно помню, что в них не попал камушком, но здорово испугался. И я побежал срочно домой прятаться. Дома была только одна бабушка Хиена, а я прошмыгнул в её комнату и залез под кровать. Кровать у неё была старая с досками вместо матраса. В общем из-под кровати я слышал как Белявские строго беседовали с бабушкой и всё не могли меня никак найти. Потом мне здорово досталось от мамы, когда она пришла с работы.
Как-то я заболел и лежал в кровати. Я уже учился в школе. И я нашёл себе развлечение. Я стал перемяукиваться с нашей кошкой. И она мне отвечала. И мы мило разговаривали и я понемногу учился мяукать и кошачьему языку.
Тогда же я шутил с бабушкой, которая была за стеной в своей комнате. Я ей говорил: -Бабушка, дай мне круглый яблок. А она отвечала:
- Внучек, где же я тебе его возьму. Может с яблоками тогда была напряжёнка.
- Тогда я говорил: - Бабушка, оттяни стену, я к тебе зайду.
Я уже не помню, что она мне отвечала.
До 8-го класса я был самым сильным человеком в классе. Потом пришли очень крепкие сельские парни со стальными мускулами и с ними состязаться было нельзя. А я с детства качал свою силу. Я отжимался между двух кресел, поднимал стулья за одну ножку, делал по утрам зарядку, приседал на одной ноге. В общем я был сильный но не выносливым. Уже в институте и после я семь лет занимался йогой и стал очень гибким: делал позы лотоса, перевёрнутого лотоса и петуха. До позы паука я так и не добрался.
В школе я много читал и однажды я прочёл про одного хилого мальчика, который хотел стать сильным и он стал подтягиваться на перекладине: 15 раз утром, 15 раз вечером. И вскоре он так окреп, что стал работать в цирке силовым акробатом и мог поднимать лошадь. И я решил тоже заняться подтягиванием. А у нас была маленькая комната, отделённая дощатой стеной от прихожей и в ней над дверью была перекладина. Вот я и стал на ней подтягиваться. Вначале не получалось, а потом я втянулся и стал успешно подтягиваться 15 раз утром и 15 раз вечером. Почувствовал я в себе силу тогда, когда успешно справлялся с любыми нормативами по подтягиванию.
Но чудо произошло на одном из уроков физкультуры, когда мы сдавали норматив подтягивания на кольцах. Когда пришла моя очередь (кстати в это никто не верит, кто не видел, а видел весь класс), я начал подтягиваться и не мог остановиться. Никто не считал сколько раз я подтянулся, я вошёл в какое-то необыкновенное состояние и сила во мне не кончалась. Но я был не последний, кто должен был сдавать нормативы и я помню, что когда всем надоело ждать и все поняли, что сам я не остановлюсь, меня остановил учитель физкультуры Груздёв. Несколько лет назад он умер. Что это было я не знаю. Такое не повторяется.
Я не терплю насилие против женского пола. У нас в школе мальчики обижали девочек как и везде. И однажды я подложил одному наиболее агрессивному мальчику в парту записку. Там я написал следующий текст: "Кто девочек будет бить, тому плохо будет жить". Записку нашли и подумали, что её подложила одна из девочек. До сих пор никто не знает, что это я был автор этой записки.
Вот почему я стала накачивать в себе силу различными способами? Дело в том, что меня с братом в детстве хулиганистые мальчики обижали.
Они даже кличку нам присвоили коллективную. Они говорили так: "Миши-Лёви супи варят". Немало пришлось натерпеться от них. Один раз мы с братом пошли в кино и к нам пристал один гораздо более старший мальчик и порвал нам билеты на киносеанс. Мы расстроились и пошли к билетёру дяде Пете Беляцкому (он был участником и инвалидом войны и очень строгим). Мы пожаловались ему и показали то, что осталось от билетов. Он нас успокоил и пропустил в кинозал. Я этого мальчика запомнил. И вот, когда мой брат умер, у нас дома было очень много соболезнующих жителей Богушевска. И среди них был тот человек, который тогда, будучи мальчиком нас обидел.
Однажды во время физкультуре на дворе. Один хулиганистый мальчик сорвал с меня шапку и забросил ее на крышу веранды одноэтажной пристройки к школе, где жила моя первая учительница Елизавета Алексеевна Цветкова. И я с благодарностью вспоминаю Ходоса Игоря, который был самый высокий в классе. Он ни говоря ни слова залез на крышу той веранды и снял мою шапку. Благодарности моей не было предела.
Я был очень потрясён его благородством. Потом он работал в Витебске механиком. Мы часто встречались. Потом он куда-то исчез. И я уже лет десять его не видел.
Однажды мама купила нам 16 цыплят. Они были жёлтенькие и хорошенькие и мы с братом Мишей очень рады этой покупке. Но вот беда они были очень хрупкие и болезненные. Мы посадили их в коробку. Но они быстро стали мокрыми и дрожали от холода. Мы доставали их и садили сушится в духовку, где после того, как протопили печь было тепло. Нам было их очень жалко. И несмотря на наши старания они стали умирать. Мы с братом оплакивали каждого умершего цыплёнка и напевали: "Из одной семьи осталось 15", потом всё меньше и меньше. Потом оказалось, что из одной большой семьи цыплят осталось трое. В конце концов выжила только одна курочка. Мы её очень любили и носили на руках. У нас в то время были куры в сарае и они несли яйца. И вот одна курица заквохтала. И мы посадили её высиживать почему то только одно яйцо. И вот когда вывелся маленький цыплёночек, мы подсадили к наседке и нашу маленькую инкубаторскую курочку. И первое время наседка гуляла по нашему огороду с двумя цыплятками. Мы с Мишей ходили за ней по пятам и охраняли и наблюдали за цыплятками. Наседка была очень трогательной мамой и защищала цыплят от котов и других кур. Потом наша мама подкупила ей ещё десяток с уже маленькими гребешками инкубаторских цыплят и теперь наседка ходила с целым выводком и это было наше главное развлечение в то время. Потом выяснилось, что среди цыплят много петушков и мама хотела их понемногу зарезать и оставить только одного петушка и курочек. Но мы, дети, отчаянно сопротивлялись, плакали и умоляли маму этого не делать. Но увы, когда мы уходили в садик, то мама приглашала кого-нибудь из соседей и они резали уже подросших петушков. Для нас это была целая трагедия. И мама вынуждена была скрывать от нас правду и придумывала всякие истории о том, почему не хватает петушков.
На фото - мама, Полыковская Гинда Мееровна, Лев и Миша.
http://www.stihi.ru/avtor/lev1950