Сердечным орудуя пеленгом,
брести бы безоблачным берегом.
Адамом, Колумбом и Берингом,
по солнцу, преследуя путь.
Не будет талонов и теликов.
Лишь Atomic Rooster,- «In Hearing of…»,
под шелест весенних учебников,
пожалуй, послушал бы – пусть!
Газоны остались на капищах,
вазоны остались на кладбищах.
В рассветно-закатных пожарищах
дышала б широкая грудь…
Куда подевалось сомнение?
Лишь пение, пение, пение…
И лёгких берёз поколение.
Прощай, надоевшая муть!
Читаю времён сочинения.
Житейские жгу попечения.
Дождей постигаю значения
и листьев сверкающих суть.