перевёрнутый мир, как Солярис с неведомым разумом
где твои ожидания жаждой твоей оживляются,
где в любом пробивается вера не скучно и разово,
а в любое мгновение тонко рождает, что нравится.
в каждом доля открытости с долею высокомерности
перемешана насмерть – вовек не сумеете вычистить.
парадигма любви с парадигмой надежды и верности
совместима едва ли, и, в общем-то, тщательно личностна.
ты вошла в мои сны не кошмаром, не манкой эротикой,
а привычностью фона, едва различимого в близости.
так обычна для Франции древнесоборная готика
острошпильностью тонкой и томных органов капризностью.
я придумал тебя для себя.
как мечту.
неделимую.
и влюбился отчаянно, с болью прощального праздника,
на пути между Солнцем и солнцем ласкаемой Лимою
пролетая на крыльях рассветного ветра-проказника.
на былинках травы, на трилистнике мягкого клевера
я гадаю тебя, наполняясь желаньем и нежностью…
и смотрю, как вдали догорает сполохами с севера
на полярном сиянье помешанный бог белоснежности.