я буду метаться по табору улицы тёмной
за веткой черёмухи в чёрной рессорной карете,
за капором снега, за вечным, за мельничным шумом...
(О. Мандельштам)
в небе пепельно. табор опять не уходит.
на подъюбниках крыш – ледяная тесьма.
мне гадают по каменной белой колоде,
веерами на скатерть бросая дома.
открываются двери, толкуются люди,
зацепился за месяц мешок воровской.
это значит, к утру всё засыпано будет
наверху недомолотой крупной мукой.
привыкают к оседлости брички и дроги,
заливается скрипка, что твой соловей,
а в раскладе – тузы, короли и дороги
четырёх несовместных друг с другом кровей.
впору выстроить дом и сыграть новоселье,
и не вспомнить ни разу, нигде, ни при ком
обольстительный стрёкот заоблачных мельниц
и печального мельника с пыльным мешком.