1
Овраги застилаются туманом
И фары влево прячутся за землю.
Ты знаешь, нашего ума нам
Хватило бы до следующей недели
Чтоб вместе быть. Подобные воланам
Летящим перекраивают звёзды
Нам карту мира за Афганистаном,
Где бродит одичалый, дикий воздух
На пастбищах эмира Бадахшана.
2
Сырые мысли греются в тетради
На строчках парусеют в ней балконных.
Как странствующие люди в Илиаде
Мы движемся у Бога на ладони:
Ты в белом обволакивающем платье
Моими очарована глазами -
В твоём я обнаруживаю взгляде
Всю новую поэзию Рязани.
3
Вокруг дороги нитками ложатся
На бархат расцветающей России
Смерть может очень долго приближаться,
Когда такая воля нашей силы.
И Бродский здесь, поэт болот и джаза
Пророчит нам пространственные танцы -
Тебе со взглядом жидкого топаза,
Что будит на вещах протуберанцы
И мне, со взглядом беглого из света.
Нам где-то за границей пишут письма
Две женщины, богини того лета,
В котором оказались слишком близко
И разошлись на две строки катрена
Во имя избежанья поцелуя
Как осенью расходятся кареты
Друг друга только брызгами целуя.
4
Мне нужен этот день и этот нужен
Год, в котором ветром северным гонимый
Я уезжал на юг и ветер южный
На север гнал из города любимой.
Как здорово бывать с тобою вьюжным
И время снова гладить против ворса,
Когда луна оптическим оружьем
Прицеливается в точки за вопросом.
Мне моря даже дальнего не надо,
Не нужен поезд с воздухом надгорным
Мне нравится когда ты просто рада
Моим стихам и хитростям игорным.
Мне нравится, когда ты просто рядом
Живёшь, почти не пользуя те вихри
Которые полны змеиным ядом
Не их ли ты запрятала, не их ли?..
5
Мы движемся у Бога на ладони,
Как странствующие люди в Илиаде,
Летит с тобою вечер на балконе
В пространстве, появляющимся сзади,
И к сердцу подбираются ионы
Единолики все, единолики,
И город греет сердце миллионом
Сердец Орфеев сердце Эвридики.
6
Ты в белом исчезаешь всё, ты в белом,
Ты белое черёмухино сердце!
Здесь нашего желанья децибелы
Перерастают в слова килогерцы.
Я верою бесформенною верой
В двух ангелов, оставившим нам вечер.
Как Ипполит спускающийся к Федре
Иду к тебе. Движенье это вечно.
7
Стоящие средь ветреных азалий
В пустых аллейных руслах вернисажа
Мне памятники пленные сказали,
Что мы с тобою тоже часть пейзажа,
И этих бледнословных описаний
Не хватит, чтобы искупить нам души
В том месте, где гуляли мы в Рязани
Воздушные нагроможденья руша.
8
Ты помнишь, как в созвездиях дремали
На гамаках, переносимых стаей
Небесных птиц, пристёгнуты ремнями -
У солнца мы могли тогда растаять
И превратиться в колос придорожный
Или в кувшинку в потайном заливе,
К которой мы приплыли на байдарке -
Ты чёрною и мелкою оливой
Подслащивала губы, чтобы дар мне
Твой вышел цельным - любишь осторожно,
Не замечая временные сварки
В твоём заречье, за рекой возможным.
И мы смотрели на воды движенье,
И лай звучал в густых платанах голых
И время заколдовывало зренье -
Но зренье расколдовывало слово.
Там паруса лежали для огранки
И ждали когда время всё исчезнет
И саламандрой выгнулись фаланги
И ветер стал певучим и железным
И камни - цельнокорпусные танки -
Без дыр их тело стало безопасным
Вдруг двинулись, лишенные осанки,
Во все миры ушли лозообразно.
И, ожидая яркого явленья,
Виски мы совместили и смотрели -
И солнца вдруг показывался веник
Магнитами затянутый апреля.
И ветками азалии цветными
Повсюду возникали арабески
И ангелы смотрели извитые,
В пространство превратившись повсеместно.