Мне не понять, не объяснить,
что было в прошлом: я гадаю.
Тяну оборванную нить
к разрушенному нами раю.
А он, покинутый давно,
похожий с неба на руины
и постер старого кино,
и, как кино, цветной и мнимый, —
вдруг проступает сквозь века:
и вот, бела, бежит из тени
его молочная река,
чьи берега ещё кисельны...
Спит нецелованный Адам,
пока задумывают Еву...
и львы вкушают смоквы там...
и Алконост плывёт по небу...