Хлеб и воздух черствеют.
И вечером скудным
Невозможно не выйти
За свежим куском,
За глотком темноты,
За звездой беспробудной, –
Прислониться к листве
И не помнить уже ни о ком.
Пусть блестит путь кремнистый,
Пустырь ненадёжный, миражный,
Обнесённый колючею проволокой высоко –
Я не вижу его,
Я сама себе песня и стража,
Мне забыть о себе
И от горя отречься легко.
Пусть ни хлеба, ни воздуха,
Только желанье остаться
В этом мире огромном
Сияющей точкой-звездой,
Одиночеством света
И смыслом немого пространства,
Если больше нельзя оставаться собой.