Давным-давно, в глухой деревне
Священник жил, был чист душой,
Он соблюдал обет простой,
Во всем противился он скверне.
Священник с малолетства рос,
Во всем заветы соблюдая,
Ответы Бога наблюдая,
На свой не заданный вопрос.
Священник верил: Дьявол – зло,
Он прислан погубить людей,
И у себя в аду злодей
Хохочет, истребив добро.
Но вот, однажды задержался
Священник в церкви допоздна,
Взошла уж полная луна,
Когда домой он возвращался.
На улице, где тьма сгущалась,
Увидел юношу священник,
Был одинок тот, как отшельник,
И с глаз его слеза срывалась.
Священник наш был удивлен,
В деревне счастливо все жили,
Исправно в церковь приходили,
Блюли божественный закон.
Откуда взялся ты, бедняга,
И кто обидел так тебя,
Что ты один сидишь скорбя,
Как старый брошенный бродяга?
И юноша вдруг вскинул очи,
Лицо страданья исказили,
Глаза его тепла просили,
Но излучали холод ночи.
Я – Дьявол… Юноша замялся,
Священник трижды по крестился,
Но юноша не растворился,
А только грустно рассмеялся.
Священник озадачен был,
Смех, словно нож, порезал душу,
Священник лишь стоял и слушал,
Ведь смех на плач так походил.
Ты заслужил свои страданья,
Опомнившись, сказал священник,
Ведь ты предатель и изменник,
Прими же Божье наказанье.
И снова Дьявол засмеялся,
Тем смехом, что так с плачем схож,
Промолвил тихо – Ну так что ж,
Зачем я здесь-то оказался?
Священник был приходом горд:
Что не нашел себе утехи?
Не погубил ты для потехи,
Тех, кто уверовал и тверд?
Но Дьявол тихо продолжал,
Я был бы счастлив, если б так,
Во всем селе один батрак,
У света душу удержал.
Ты, вероятно, и не знал,
Что это не мое призванье,
Что искушенье – наказанье:
Губить людей, что Бог создал.
Священник словно камнем стал,
Тот, кого он считал злодеем,
Наказанным лишь был на деле,
И за грехи свои страдал.
И с той поры, когда просил
За души, что спасенья ждут,
Желал, чтоб все нашли приют,
И чтоб Бог Дьявола простил.