Крик соседа.
Плач ребенка.
И решетчатые окна.
Свежевымытые стекла. Только город грязно сер.
А я снова
ем овсянку.
Убегаю от простого.
И изнанка не готова Выворачиваться вновь.
Мне не больно.
И не страшно.
Просто хочется ужасно
наплевав на то, что важно поделить себя на ноль.
Ибо морда,
что однажды
появилась в этой бездне
оказалась так внезапно отражением моим.