Свергая строй, который сам же выбрал,
вдруг ощущаешь боль в груди, и слёзы
сами собой пытаются сквозь веки
прорваться, искупив тем самым глупость.
Но, не давая им пролиться водопадом,
я примеряю маску истукана,
и наблюдаю как вокруг деянья
всё той же болью отражаются в груди.
Мне надоело просто всех их слышать -
тех, кто зачем-то стал уроком жизни,
и взор на них лишь к тошноте взывает,
и боль опять не пропускает воздух.