Средь собравшей все дожди Москвы
Спят мертвецки пьяные бродяги,
Лисьим мехом возле головы,
Шапкою боярскою – дворняга.
Святость иль уродство, небом жизнь,
Вольница с убийственною вонью –
Спят под целлофаном в дождь бомжи,
Рыжая проснулась в изголовьи.
Шавка в кровь выкусывает блох,
Нервная спросонья – боль с испугом,
Размокая, сник картонный блок,
Жизнь собачья, ласка друг о друга.
Промерзая лютою зимой,
Ждали, что прожарятся уж летом –
Закружились ливни над Москвой,
Каплями клюют блаженных этих.
Чешутся, наверное, от вшей,
Куча рвани, шевелясь, пестреет –
Карнавал юродивых бомжей,
Просыпаясь, сразу же стареют.
Шествуют в лохмотьях короли
Мусорной и попрошайной ренты –
Сыпь, туберкулёз, алкоголизм,
Зверски беспощадны конкуренты.
Терпеливо сносят свою жизнь
В зассанных и засранных обносках
Закорючки божии – бомжи –
В мусоре черновиков и в сносках.