..
Идти и думать о неизбежности,
опять Булгаковым заболев;
рукой в перчатке касаться бережно
бутонов хрупких – зари алей –
безумной ветреной. По сценарию
должны быть жёлтые – этот цвет
я ненавижу. Тоска фонарная
прольётся под ноги. Город весь
застыл в предчувствии, предначертанность
от воли случая отличив.
Читает площадь стихи вечерние –
шаги навстречу.
..
А ты молчишь,
не решаясь сказать, не решаясь спросить,
изучаешь в глазах одиночество, видимо;
обретает черты всё, что было невидимым –
безутешно фонарь на ветру голосит.
Обретая – терять, обретая – хранить:
или-или и тут не предвидится третьего.
По-вечернему зябко, по-мартовски ветренно:
город холоден, город – безликий гранит.
А фонарь на углу безнадёжно осип:
скрип ржавеющих жил бесконечно пронзителен.
Всё отныне – тебя и меня относительно,
взгляд ответит на взгляд, что бы тот ни спросил.
..
Я помню, как ты вскидываешь голову,
разглядывая в небе облака;
цветы, алея, были только поводом
к тому, чтоб их отбросила рука,
как нечто недостойное небрежно так,
ни нежности, ни жертвы не ценя.
Без-дон-ное.
Без-греш-ное.
Без-бреж-ное.
Как это не похоже на меня –
любить весь мир и небо так раскованно
И, может, опрометчиво слегка.
Я помню, как ты вскидываешь голову,
разглядывая в небе облака.
..
Идти и думать о том, что вряд ли всё
случайность жалкая – не тот масштаб;
расшиты улицы цветным стеклярусом
огней неоновых, и вид с моста
какой-то праздничный, почти торжественный,
здесь было ветрено ещё вчера.
Цветы отброшены одним движением,
не надо, солнечный,
не подбирай.
Бутоны ломкие – алее алого –
не по сценарию и вопреки
всему неявному. И взгляды талые,
и ощущение в руке руки –
Почти что вечного почти что признаки,
а было ветрено ещё вчера.
Сквозь сумрак уличный алеют призрачно
цветы ненужные.
Не подбирай.
_______________________
Март 2010г. «Письма лезвием»