И что тебе еще сказать -
я, хоть убей, не представляю.
И реки обратились вспять,
и я уже совсем другая.
А ты – с другой. Наверно, так
должно быть. Вечно – несерьезно
дышать одним дыханьем. Я
не жду, не вижу. Просто – поздно,
банально – до оскомы. Но
что делать, если среди ночи
мне кажет снова телефон
твой номер – стертый, вросший, очень
живой – как будто не игра,
не числовое совпаденье,
но – код. И чувствую – пора
поговорить. О чем? Значенье
имеет ли – молитвы звук,
и колокол, когда блаженен
звонарь? И я звоню – кому –
чужого сна неверной тени?
Но знает ли струна, зачем
ее срывают, обезумев?
Молчанье – смерть. Неважно – чей
и чья. И длится чертов зуммер
кардиограммой. Оборвать
не в силах. Ни о чем, о вечном…
И реки обернулись вспять,
и время обернулось – речью