тихо во всей округе, смолкли давно пичуги,
и остальные звуки
сделались не слышны
ночь подошла поспешно, скрыла крылом небрежно
яблони и черешни,
травы и валуны,
села у сонной речки, стала чертить колечки,
звёздочки и сердечки
палочкой на воде,
слёзы стирать рукою, что-то шептать такое
горькое и лихое,
видимо о беде,
о необычной краже, или какой пропаже,
не разберёшься даже,
что приключилось с ней,
стала потом рыдать и … упоминать о тате*,
что так напал некстати,
делалась всё мрачней …
шарила по кармашкам, горькая бедолажка,
долго вздыхала тяжко:
«надо же, ну и ну!»
выудила монету, гребень, свечу, конфету,
старенькую газету,
но … не нашла луну …
* тать - вор.