(Переложение с тяжёлого верлибра на лёгкую попсу.)
Как за шнурок сонетки поутру,
так за язык тянуть, чтобы извлечь
на одуванчиковом поле - женском теле -
какой-нибудь уютный тихий звук.
Потом же, мутным оком глядя на
преходящее, ушедшее в часы -
песочные и пляжно-восковые -
кому-нибудь сказать:"Побей, но не убий,
кради - не укради, и всё же возлюби
меня и не меня,О, гадина..!"
Всё прочее домыслится костьми,
коль будем спасены - спасётся мир.
Вот я встаю и наклоняюсь над собой,
лежащим под грозой и простынёй.
Грозы первоначальной пузыри
вливаются в сосудистое тело -
сосуд прекрасен только изнутри.
А надо мной, лежащим, хлопья пены,
лёт некой птицы обнимает вены,
целую в губы солнечной пчелой,
и в золотом ожоге сердцевины -
бутон жасмина,
потом прошу:"Дай денег мне,
и я уеду...кандибобером в мешхед
( или в Ташкент),
мой скорый бег - в твоей руке,
вмажь канделябром по башке!
Изведена вся жизнь бездарно на крахмал
для нижних юбок - мне жасмин не жалко.
жизнь молью трачена, потрачена зазря
на собирателей моллюсков и часы,
на лошадиные фрагменты - черепа,
чтоб после смерти легче было вспомнить:
все наши муки выцвели под солнцем,
как чучела, набитые для понту.