Чтобы опухшие веки окон
Щурились в ночь 100 ваттным огнем,
Завернись в одеяла скомканный кокон
И пой о нем.
(Запись 2009 года. Наверное, эпиграф)
Люби изорванную в клочья,
Исхлестанную ветром темноту.
Его странный обрывочный почерк
И небритое «Скоро приду».
Подсчитай километры до двери.
Нарисуй на спине оконной «Вот так».
И уже ни во что не веря,
Снова кинься в прихожей мрак.
Никого. Никого! Наотмашь - об стол.
Твои стены спрячут отчаянье.
Испугайся. Прислушайся. Снова
Пульсом у горла – совсем нечаянно
Поймешь – не пропало. Часы вздохнут,
Неизбежность в бок растолкая,
Споткнутся. И встанут. Совсем уйдут.
Беги к телефону как будто по краю.
Мучайся с дрожью предателей-рук,
Больно белые пальцы сжимая.
Вышепчи имя его, словно мук
этих нисколько не знаешь.
Будто степ твоих мыслей – степенная вязь.
Словно точка. В порядке. Привет.
И заплачь, оседая, улыбкой давясь
Впившись слухом в негромкий ответ.
Но секунду спустя отложи телефон.
Осторожно, боясь задеть
Взглядом зеркало. Где-то – хрипит граммофон
И блестит дождевая сеть.
Вот и все. Мотая ревностно шнур,
Выйди в холод. Фонарь одноглазо сигналит.
Что ж, кричи. Совершенный, фатальный Конец.
...«Девушка. Девушка! Вы слышите, девушка?
Вы
не
туда
попали».