Ржали над рыжим: рожа, что ржой изжёвана!
Рыжий лишь молча жрал, желваки сжимая.
Рожь на жаре вызревала, в колосья спрессована,
А вечерами хрущи жужжали в исходе мая.
Рыжий жену любил, обряжал венцами,
Жмурил глаза, сиял в пароксизме счастья!
Жену же, взяв за живое, увёл с концами,
Один из ржавших, и рыжему жизнь - ненастье!
Рыжий застыл... Стрижи разжижали небо,
Травы в лугах пружинили, как батуты.
Рыжий же ждал, что вот, вдруг, свершится небыль,
И снова она окажется с ним, вот тут, и,
Снова в полях, межами, вместе, ежей пугая,
За руки взявшись и от свободы млея,
С нею пойдут во ржи!.. Но быль другая
Рыжего жгла, и вот... Пыжей не жалея,
Рыжий ружьё заряжал (жутко так порох пахнул)...
Выждал, и жахнул, башку размозжив... Едва ли
Сам понимал всю жесть, но всё-таки жахнул...
Бабы же рыжих рожали, рожали, рожали...