– Я не могу преступить закон, и ты это знаешь! Не моя вина, что вместе нам не быть! Сын главы дома не может связать себя узами с...
– Ну, продолжай, Элодсса. С кем? С той, кто размахивает клинками? С той, кто шляется по Заграбе в поисках прорвавшихся на территорию нашего дома отрядов орков? С той, кто обучает маленьких эльфов держать в руках с’каш или стрелять из лука? Или с той, у которой в жилах не течет кровь главы дома?
– Этот разговор, как и все предыдущие, ни к чему не приведёт.
– Ты прав, – грустно кивнула Мидла.
– Можешь отправляться назад к моему отцу и сказать, что со мной всё в порядке.
– Я похожа на посыльного? – В жёлтых миндалевидных глазах мелькнула плохо скрываемая ярость.
Он слишком хорошо знал этот взгляд. В то время, когда они встречались, он пару раз видел эту ярость в её глазах. Теперь впервые она была направлена на него.
– У меня достаточно охраны, – отрезал Элодсса.
– Твоя охрана вон там. – Мидла ткнула пальцем в потолок. – В лиге над нами. Пока они спустятся сюда, наследник дома Чёрного пламени превратится в нечто мёртвое и неподвижное.
– Кто на меня здесь нападёт? Карлики и гномы не настолько психи!
– Я выполняю приказ главы дома, – она безразлично пожала плечами.
– А я приказываю тебе отправляться домой, – вспылил Элодсса.
– Ты пока еще не имеешь власти отца, – она торжествующе улыбнулась.
Эльф скрипнул зубами, сжал кулаки и, развернувшись, пошел своей дорогой, проклиная упрямство Мидлы. Еще посмотрим, кто кого будет охранять!
Мидла наблюдала за уходящим Элодссой. В глазах у неё застыла боль.
А. Пехов, Крадущийся в тени
Чёрное пламя потоком бушует в крови,
Сердце и мысли сроднились с безвыходной болью.
Внутренний голос бессильно кричит о любви,
Раны былого горчат и напитаны солью.
Помнишь, разведчица, шёпот ночной тишины,
Трепет дыхания, нежную ласку томленья,
Чувственный крик, устремившийся в зев вышины,
Вспышку восторга, пьянящий аккорд единенья?
Память об этих мгновеньях жива до сих пор,
Нитью узора застыв на холсте откровений.
Снова и снова ты молча ведёшь разговор
С призрачной тенью, укрытой вуалью сомнений.
Разве не знала в минуты волнующих встреч,
Что хрупкий сон о любви растворится с рассветом,
Что вашу связь перед кланом в слова не облечь,
Не вызывая поток нареканий при этом.
Вся твоя жизнь – агрессивная ласка клинков,
Алая ярость витых рукоятей нефрита,
Петли дорог и объятья смертельных силков,
Сотни путей – одинокий удел следопыта.
Каждый твой час – бесконечная схватка с судьбой,
Каждый твой вздох – крик души на вершине звучанья.
Кто же, скажи мне, разделит дорогу с тобой,
Выбрав из сотен тропинок тропинку скитанья?
Верно, нет в мире подлунном преграды сильней,
Нежели долг, заглушивший мелодию страсти.
Впрочем, как нет и не будет напева нужней,
Нежели хрупкая музыка чувственной власти.
Как совместить в себе две непохожих черты:
Верность устоям и трепет душевных признаний?
Долг без узора любви – это грань пустоты,
Чувства без цели – размытый рисунок метаний.
Выбрав одно, неизменно сорвёшься на крик.
Совесть и честь – или жертвенность, ставшая роком?
Илом сомнений подёрнут душевный родник:
Кажется, как ни возьмись, всё равно выйдет боком.
Только, признай, искрой вспыхнул последний приказ:
Следовать рядом с любимым и стать его тенью.
Может, судьба все вопросы решила за вас?
Сделай свой шаг, наконец…
…ко второму рожденью.
(09 июня 2010 года)