Он был рожден
от волка и собаки.
Он знал, что верить
никому нельзя.
Он знал: вокруг враги,
а не друзья.
И был всегда готов
к последней драке.
Хозяин бойко торговал
щенками:
на злых собак
он спросом дорожил,
широкую известность
заслужил.
В щенках он злобность
развивал пинками.
Щенка купил Седой
на Птичьем рынке.
Освободил беднягу
от цепи.
Но тот вонзил
молочные клыки
в давно-ремонта-ждущие
ботинки.
Кто дикое сердечко
приручил,
тот на Земле чуть-чуть
добра прибавил.
Щенок рычал,
но никогда не лаял.
Седой его
и лаять научил.
Не сторожа,
а друга он искал.
Покорность по любви,
а не во страхе.
И волк все больше
уступал собаке.
И другом человек
собаке стал.
Ничто у нас
не вечно под Луной.
Не вечно также
сердце человечье.
И вот уж в церкви
оплывают свечи:
Седого схоронили
той весной.
Щенок подрос,
сильней и выше стал,
хотя в душе
еще щенком остался.
От голода и жажды
он шатался,
но над могилой
десять дней стоял.
Потом побрел
тихонечко домой:
а вдруг хозяин там,
а вдруг живой…
И горе, и любовь
он нес c собой –
щенок с лобастой,
волчьей головой.
Сосед давненько
сходство то приметил:
ведь премии
давали за волков.
Без промаха,
навскидку
с двух стволов –
вот, что щенок наш
в утешенье встретил…
Когда в кустах
он трудно умирал,
в глазах застыло
чувство укоризны:
ведь он не просто
расставался с жизнью –
он найденную веру
потерял…
Коль жизнь придется
долгую прожить,
мне ни хвалы, ни почестей
не надо.
Бог с ними,
благодарности, награды.
Мне б веру в человека
сохранить!