Бурелом непролазный, Сибирской тайги,
Здесь валежник, встречает щетинясь.
Даже днём здесь темно, здесь не видно ни зги,
И болота бурлят злобно тинясь.
Здесь мигают огни, аж до дрожи в ногах,
Здесь туманы густые, живые.
Лезет в душу змеёю немыслимый страх,
Шепчут ели: «Умри», голубые.
А от криков, что слышаться, там в глубине,
Из груди рвётся сердце на волю.
И мерещиться в омуте, что-то на дне,
Грубым матом кляну свою долю.
По навету, по ложному взяли меня,
Дали срок мне, по полной с лихвою.
По этапу пошел, кандалами звеня,
Четверть века, разлука с тобою.
Где гноили нас, птица, гнездо не совьёт,
Стук лопат да кайла - звон забоя.
Истощенье, цинга, пёс цепной жилы рвёт,
Здесь не все доживут до отбоя.
Здесь на тысячи верст, всё покрыто тайгой,
Здесь баланда из шишек и хвои.
Нас сюда привезли, не на срок, на убой,
Вышки, выстрелы, лай, мордобои.
Конвоир задремал, с юга птицы домой,
Пахло в воздухе ранней весною.
Я пошёл на рывок, я бежал сам не свой,
Мысль одна - повидаться с тобою.
Как дошёл я не помню, выжил как не пойму,
Не увяз, как в трясине не знаю.
Просто очень любил, просто верил дойду,
Я в объятьях душил свою Раю.
Бурелом непролазный, Сибирской тайги,
Там валежник встречает щетинясь.
Даже днём там темно, там не видно ни зги,
И болота бурлят, злобно тинясь.