С душой, разорванною в клочья,
на кухне в одиночку,
смотрю на улицу я ночью.
Писать стихи я не хочу,
а по привычке всё пишу.
Пишу не стих, а размышленье,
ума усталого броженье.
О прошлом, о былом,
о будущем своём,
о месте там моём.
Строка ложится просто так,
я сам себе наверно враг.
То, что пишу, не понимают,
или в потёмках я блуждаю.
А может, я пишу не то
и место в жизни занимаю не своё.
Иль может рано я родился,
строкой неверной разродился.
Иль говорил, писал не те слова,
а может, лопнула в душе струна.
Оборвалась на верхней ноте,
я не успел сказать о жизни что-то.
А может всё успел сказать,
мне надоело душу рвать.
Там лопнула струна,
она последняя была.
На кухне в одиночку,
смотрю в окно я ночью,
с душой, разорванною в клочья.