Поковыряй карандашом в израненной душе...
Ты позовешь, не позовешь - я не спешу уже.
Поковыряй, но, что найдешь, себе не забирай.
Пусть молоко, пусть шоколад, пусть льется через край -
Не забирай, а посмотри, как много красоты...
Мне тяжело, да, тяжело от этой пустоты.
От слов пустых, от встреч пустых и от пустых невстреч.
Меня растрачиваешь ты, а должен бы беречь,
Ведь теплота, и каждый луч согреет на века...
Я на краю. Вот-вот сорвусь. Но где твоя рука?!
И не права, что в миражах хочу тебя найти,
И задержать тебя боюсь, и не даю уйти.
Но мне легко неправоту собою оправдать:
Душа открыта, и теперь я не могу не звать.
А ты опять - себе, себе и о себе вдвойне.
И не поймешь, что от тебя так жгуче нужно мне.
"Глубокий ров и три стены, и проволоки ряд
Перешагни, иди ко мне!" - мне губы говорят.
Но положение мое француза под Москвой:
Вперед галопом, а назад с поникшей головой.
Вцепилась, жуть, кусок тебя пытаюсь оторвать,
Не замечая, как себя даю пережевать.
Ты так привык, устроен так и это насовсем,
Ты безнадежен, от тебя мне тысяча проблем.
Но изливать своих обид не буду на тебя.
Свинья не выдаст. Черт не съест. Живут же не любя...