Вот мелькают милые лица,
Что тревожили душу и плоть.
Улыбаясь тосует страницы
Книги жизни твоей Господь.
Та, которой, ты писем триста
За два года со службы писал,
Оказалась, как "завтрак туриста":
Банкой ржавою, сгнившей у скал.
Та ж которую мыслею гадкой
Ты надменной, холодной считал,
Сохранила стихов тетрадку,
Тех, что в юности ты написал.
Ну а та, которой так мало
От талантов твоих перепало,
Та, которой так рано не стало,
Твоей вечной болью осталась.