Гнус днем здесь кусает и ночью –
и тех, чья кровинушка нищая;
и тех, кто пошел от Татищева
(опального даже Радищева) –
и тех, кто об этом молчит.
А сумасшедший бормочет
и что-то себе говорит.
Здесь жизнь земная воочию
по Данте сгорает – и хуже! –
к тому же Вергилий простужен…
Обрящет ли тот, кто контужен,
как Бог его сердцу велит?..
А сумасшедший бормочет
и что-то себе говорит.
День-колючка цепляется за день,
вне рутины отсутствует жизнь –
поле-полюшко взрывами выжжено –
там, где кажется, крестятся трижды –
разве только, что делают вид.
А сумасшедший бормочет
и что-то себе говорит.