***
Я старше стал, и опытней, и злее:
того, кем был, отставил за порог –
там обветшавшим парусом алеет
мой старый, одинокий катерок.
От ропота просмоленного киля
печаль под сердцем катится волной.
Пусть говорят, что слёзы есть мужские –
за много лет не вспомню ни одной.
Как он был смел, кораблик мой проворный!
Какие дали видел капитан!
Кого-то рёвом шторма, словно горном,
тревожно звал, бушуя, океан –
тогда штурвал дрожал в руках, смиряясь,
бросая в путь судёнышко на зов,
а в бортжурнале выцветшая запись
лгала, что – в порт на чинку парусов.
И пусть, согласно Высшему расчёту,
запретность чувства напрочь не избыть –
я повторяю клятвенно, несчётно:
«Какое счастье – женщину любить!»