Александру Герману
Здесь пахло весной. Точней, кожурой апельсина.
Прогнившее небо уже оклемалось вполне,
И чья-то любовь над моей головой голосила
Под сдавленный хрип алкоголика в красном кашне.
Под полуотвергнутый, полуприласканный клёкот
Помоечной стаи, оставленной, чтобы устать,
Какая-то ненависть неба отодранной плёнкой
Бессильно повисла с уставшего верить креста.
Я выброшен, выпрошен, выкрошен хлебом в кормушку.
Весна обманула – сгоняй, позови сизарей!
Чужая надежда со смехом казнённой игрушки
В обнимку с окурком тустеп танцевала в ведре.
И, может быть, буду ходить в золочёной визитке,
Рыгая словами за деньги, почти без вистов
Моя безнадёга расколотой кафельной плиткой
Немного ещё поскрипит под ногами шутов.