Второй романс

Тим Кельт Бикбулатов
Александру Миклютину

Фортепьянный кошмар. Веера полупьяного бала:
Или брошенный гость, или просто непрошеный Бог.
Просто руки скользят, просто верить уже зае … ло,
И судьба набекрень, и в чернильнице чей-то плевок.
Вреден север и мне, только списан декабрь на запчасти,
Мёрзнет в проруби хвост. Полетели, осталось по сто.
Все слова в полусне. Неразбавленным деепричастьем
Стынет в рюмке кагор. Нипочём, не к лицу, ни за что.

Отойди, не мелькай! Ты в моих зеркалах не увидишь
Жест добра (он уснул наугад между “fuck” и “O. K.”).
Я ещё наверху – над Помпеей смеющийся Китеж –
В окруженье проклятий, вертящихся на языке.

Нет добра без петли, нет красивых цветов без отравы.
Нет признаний в любви. И любви безо всяких табу.
Ной ведь жрал голубей, не предавших вопящей оравы,
И кричали “Добей!” среди мёртвых от страха трибун.

Никому не в обиду. Зачем же карябать шарманку?
Перестань подвывать. Я ещё не на том вираже.
Оттанцуй без меня танец маленьких белых подранков,
И не смей вспоминать.
                Лучше выпей со мной.
                Я уже.