Казалось бы, исполниться очей
и из Парижа учудить вообще
другое - барбусов из ламп,
гоняя их по колбе Контрескарп.
Раздуть под ним одну из тайных грив,
и лев, ее свалявший, заискрит,
и больше не посмеет изменять
стихии Трисмегиста и огня.
И станет книгу по ночам читать
при свете агнца и его хвоста,
и коготь свой слезающий слюнить
кустами бульденежа у Клюни.
И Элоизу просквозит орел,
и Абеляр поверит, что набрел
на груды розоватого Марэ,
где суп из лука варят на добре.
И, шляпой раковину подцепив,
пойдут как ток по собранной цепи.
Друг другом надымаясь. Только шаг
в ту сторону - и всё. Уже Сен-Жак.