Разлиты в воздухе,
в сыром его саду,
где, сверху сиганув,
мы не разжали чресла;
грызущий ртом улов,
жемчужную узду,
я с места не сойду,
и ты не тронешь с места
посаженный костер
неопалимых уст,
грозящих где-то там,
а здесь берущих капли
без всякого шнурка,
его уже потуст-
ороннего следа,
который я не стер,
и ты сотрешь наврядли.