И всё равно не понять мне – какая же глупая:
Полутона, полушорохи – красноречиво.
Онемеваю, как статуя, в гипсовом ступоре
Этого лета без бриза с больного залива.
Воздух стоялый горяч и жестоко безжалостен -
Я задыхаюсь: «Эй, ветер! Включите моторы!
Ветер, не спите! Прошу Вас, подуйте, пожалуйста!
Можно «умеренный», если жалеете «скорый».
Город опять за консервными мается банками:
Солнца плоды – в заточенье до вьюг герметичное.
Я же вожусь – неуёмна! – с воздушными замками,
Но рассыпаются в прах они, не обналиченные.
Лето, уймись! Как коварно и грубо ты, лживое.
Планов блокнот распухает – едва помещаются,
Только опять ты надежды мои растранжирило:
Это – предательство. Вот это как называется.