Человек из Тира подходит к морю,
размышляя, поскольку он грек, о том,
что Господь один, Он - единственный Бог,
ну и так далее.
А женщина стирала в заводи среди камней,
там, где ручей выбегает на гальку и уходит в нее,
разложила на голышах вдоль залива сохнуть белье
и, сбросив рубашку на галечный скат,
забрела в бледно-зеленое вечернее море, вышла на отмель,
и ладонями стала лить на себя воду,
а сейчас возвращается, повернувшись спиной к вечернему небу.
Ох, хороша, хороша, с темными, собранными вверх волосами
спускается на глубокое и снова выходит на мелкое,
подымая из воды тугие бедра медленно, как
бредущий вдоль берега аист, а плечи ее в блеклом свете
затихшего неба, груди покрыты дымкой и тайной,
мягкое волшебство сумерек спрятано между ними,
а ниже черный лист папоротника, словно стрелка,
подает знак мужчине -
а он в зарослях тростника в восторге,
что,без сомненья, послал ему Бог,
захлопал в ладоши и стал бормотать:
- Да, Бог - он один, но на вечерней заре
божественно хороша
из моря выходит ко мне Афродита!
с английского перевел Андрей Пустогаров
THE MAN OF TYRE
The man of Tyre went down to the sea
pondering, for he was Greek, that God is one and all alone
and ever more shall be so.
And a woman who had been washing clothes in the pool of rock
where a stream came down to the gravel of the sea and sank in,
who had spread the white washing on the gravel banked above the bay,
who had lain in her shift on the shore, on the shingle slope,
who had waded to the pale green sea of evening, out to a shoal,
pouring sea-water over herself
now turned, and came slowly back, with her back to the evening sky.
Oh lovely, lovely with the dark hair piled up, as she went
deeper, deeper down the channel, then rose shallower, shallower
with the full thighs slowly lifting of the wader wading shorewards
and the shoulders pallid with light from the silent sky behind
both breasts dim and mysterious, with the glamorous kindness of twilight
between them
and the dim blotch of black maidenhair like an indicator,
giving a message to the man -
So in the cane-brake he clasped his hands in delight
that could only be god-given, and murmured:
Lo! God is one god! But here in the twilight
godly and lovely comes Aphrodite out of the sea
towards me!
[D.H.Lawrence Last Poems (1929).]