О времени и о себе

               


                «Кто, через грязь, пробираясь, выходит чистым,
                подобно ручью?
                Кто, пребывая в спокойствии, жизнь зажигает вокруг?
                Тот, кто, объемля Путь, алчности не подвержен,
                И жернова проходя, износа не знает».
                (Дао Дэ Цзин. Стих №15.)



                1


 
Однажды узеньким проселком
Я шёл, не ведая пути.
Боль в сердце выла серым волком,
Ее так много – не снести.
Перед глазами пелена.
Зачем же так? За что мне это?
Скажите, в чем моя вина?
Великий Бог, я жду ответа.
В ответ лишь шелест под ногами
Опавшей до поры листвы.
И тут, на тропке серый камень,
На нём старик с лицом совы.
«Здорово ль жив? О чём- то тужишь?
Что за беда тебя гнетёт?
Каким страстям ты нынче служишь?
Открой мне сердце, всё пройдёт.
Не кипятись, не убивайся,
Спокойно сядь и разберись.
Пусть  тяжело, ты постарайся:
И боль, и радость- это жизнь».
Пусть так. Присел к нему на камень.
И тут как будто прорвало:
В висках стучит небесный пламень.
Все мысли разом наголо.
 






                2

 
С чего начать? Начнем с начала:
Как я однажды родился.
Какой хороший – это в маму,
А вот здоровье не в отца.
Рос хилым немощным ребенком
С большой, нелепо, головой.
Играть ребята, я в сторонку.
Играл, обычно, сам с собой.
Фантазий в этой голове
Рождалось необычно много.
«Ох, ну и мастер сочинять.
Какая ждет его дорога?»

И вот шампанское разлито
Сегодня в школе выпускной
Все дрязги детства позабыты,
А впереди весь мир большой.


                3

Вот лечебный факультет: медицинский институт.
Интересно – спору нет: жизнь кипит, года бегут.
Жизнь студента – это что-то: не легка, но беззаботна.
На меня порой глядит с пожелтевших нынче фото.
Всюду новые друзья, интересы, увлеченья.
Молодость вела меня через взлеты и паденья.

Что такое человек? Из чего он состоит?
Как понять из слов его: что болит, что не болит.
Но учение ученьем, а младая кровь бурлит.
Нет, не просто увлеченье: то любовь, любовь спешит.

                4

 
Ах, эта первая любовь.
Какие ей слагались гимны?
И я сложил большой-большой,
Правдивый столько ж, сколько мнимый.
Лишь по прошествии, потом
Я понял, как мне будет трудно.
Жизнь предлагала мне одно,
А для меня то было нудно.
Как прежде рой фантазий грешных,
Однажды ставших частью жизни,
Вел за собой средь пиков снежных
В долины проб, удач капризных.
Любовь должна быть неземной,
Я в этом, по сей день, уверен.
И обязательно большой,
Чтобы хватило на потери.
Моя, такою не была,
И вот все кончилось однажды,
Когда распутница вела
Ее в объятьях грешной жажды.
Увы и ах, имеет все
Свое начало и конец.
Печаль о том, что все прошло
Любому счастию венец.
Вслед за почившею любовью
Вниз покатился жизни ком.
Сосуды полны грешной кровью
Спасут лишь служба и закон.
 

                5

 
Что такое, спецназ? В двух словах не сказать.
Там готовили нас побеждать, выживать.
Сто потов ручьем: землю рой штыком.
Не зароешься счас, будет поздно потом.
Война не игры – это смерть
Свой правит бал кровавый.
Мы ж, все должны преодолеть
И выжить Родине во славу.
И нас учили, не жалели
Ни нас, ни время, ни патронов.
Спецназ держали в черном теле,
Солдат удачи – вне законов.
Мы чувствовали: что-то будет,
Не зря на нас так налегли.
С востока ветер жгучий дует.
Нам испытания сулит.
 

                * * *

 
Весна, подснежников засилье
Вся степь пестрит сплошным ковром.
Нас в самолеты посадили
И во Вьетнам одним броском.
А там, на северной границе,
Конфликт с Китаем назревал.
А вдруг полезут? Будем биться,
Покажем им девятый вал.
Но все, на счастье, улеглось,
И мы остались не у дел.
Скорей домой, домой, домой:
Антей за нами прилетел.
 

* * *

И все по новой:
Караул, стрельба, учебные тревоги.
Кого-то дембель скорый ждал,
Кого афганские дороги.

Олимпийский Новый Год
И нам домой – какая радость.
Не знали, что уже нас ждет
Афганских гор слепая ярость.

Лишь бой курантов попритих,
Раздался дикий вой тревоги.
Кабул смертельно охватил
И не вернул обратно многих.

Всем возвернуться – не судьба,
Хотя чему-то и учили.
Вот-вот прикуривать давал,
И вот его уж нет – убили.

Всего три месяца прошло
Мы снова в брюхе самолета.
Но каждый, кто домой летел,
Там за бортом оставил что-то.

Ташкентский госпиталь, палата в три окошка,
От пота на пижаме пятна – соль.
Днем вроде ничего, домой хочу немножко,
А по ночам, все тело, боль, боль, боль.

Да все нормально, ну подумаешь, контужен.
Не надо ничего, быстрее бы домой.
Лист наградной, что похоронка, мне не нужен,
А боль – мой крест, останется со мной.

Апрельским, безупречно чистым утром
В окно родного дома постучал
Сержант с улыбкой на лице, уж больно смуглом:
«Открой мне мам, я так по Вас скучал».

                6

Я дома. Все на старом месте
Колодец и скамейка в старом парке.
Шум тепловоза для ушей как песня,
Нож, позабытый кем-то по запарке.
Здесь все по прежнему, ничто не изменилось
Лишь вырос на окраине завод.
Такого б прежде просто не приснилось,
К нему и день, и ночь спешит народ.
Судьба вбирала в карусель событий,
Не оставляя ни минуты, чтоб подумать.
Жизнь не трамвай – за просто так не выйти,
Начнешь метаться, сам себя загонишь в угол.
Я ж не противился ни времени, ни людям
Что наработал, то потом и пожинал.
Кто жил в труде, тот воровать не будет.
Жил в долг – плати, как подобает, по счетам.
И я платил всем, кто чего не спросит
Монетой звонкой иль частицею души.
Как человек вынослив, сколько сносит,
Пока обиженное «Я» прочь от людей не побежит.
Терпел предательство, боль мелких неурядиц,
Искал любви, в любви старался жить.
То дервишем скитался среди пьяниц,
То в смокинге, сжимая жизни нить.
Не раз ловил за пышный хвост удачу,
Но отпускал – она ж свободу любит.
Пусть улетает, знаю, не заплачу
Трудней чем было «там» уже не будет.
Ох, и кидало: то в жару, то в стужу,
То к людям, то от них подальше.
Прощал я жизни все, она прощала тоже.
Простить не в силах только лжи и фальши.



                7

Страна жила в трудах от съезда  к съезду
Под лозунгом: «Углубим и расширим».
Не сознавая, шла дорогой в бездну,
Запудрив донельзя мозги честному миру.
Я жил не думая о том, что дальше будет,
Все предначертано: работа, дом, покой.
Забыли все, что они тоже люди,
И я забыл, все шло само собой.
Нам столько вешали лапши на наши уши,
На посулы, обычно не скупясь.
Мы им вверяли и сердца, и души,
Не замечая, как они их топчут в грязь.
Все кончилось банальной перестройкой
Развал, раздел всего, что еще есть.
Бороться с пьянством кончили попойкой,
Все воровали, позабыв про честь.
Но чтобы было, что украсть на завтра
Сегодня кто-то должен поработать:
Произвести материальные богатства
Политые обильно чьим-то потом.
И вот беда – никто уже не хочет
За просто так гнуть за кого-то спину,
Прихватизировали все, что было общим
Теперь любой пустяк имеет цену.
То было время общего развала
Кто похитрей, тот просто создавал
В квартирах, золоте или обычным налом
Первоначальный личный капитал.

                * * *

И я туда ж – не избежал соблазна,
Уж, коль дают, то просто грех не взять:
Мечта разбогатеть – она заразна,
Пока все хапают, хоть что-нибудь урвать.
Пыхтел и тужился, работая локтями,
Кого по морде, кого с ног сбивал.
Воров и бандюков именовал друзьями,
Сбивали с ног меня, но я опять вставал.
Коль в чем-то преуспел, то по закону джунглей
Платить обязан всем, кто понаглей,
Я ж не боялся я один, ну что мне будет?
Они ж нашли, как укусить больней.
Вернувшись, как-то раз, в свое хозяйство,
Нашел лишь остывающие угли
Сгорело все, а скот перестреляли.
За что ж скотину-то и что же теперь будет?
Так посреди пожарища стоял,
Никак не мог сообразить: что дальше делать?
Кто это сделал – всех я точно знал:
Что ж, зуб за зуб – должны вы это ведать.
Но для начала, не страшась препонов,
Решил податься под прикрытие закона.
В недавнем прошлом я бывал не раз
У всех, кто на местах имеет власть.
Кому колбаски, мяса, холодильник,
Кому «авто» иль, что еще достать.
У нас в стране, коль сам ты не бездельник,
Обязан всех, кто сверху, содержать.
И я к начальнику милиции с поклоном,
Мол, выручайте, отблагодарю.
Но тот ответствовал: «А по моим законам,
Все пополам, тогда я что-то сотворю».
Когда я подсчитал свои убытки
Мне половины стало очень жаль.
С трудом добытое отдать страшнее пытки
Какая разница кто грабит мент или еще, какая шваль.
И плюнув на ментов и на законы,
Своих друзей, собрав в один кулак,
Чтоб наказать обидчиков негодных
Решил в их логове устроить кавардак.

                * * *

Но отомстить, увы, не суждено
Эмоции плохой помощник в деле
И я смирился – так заведено:
Стрижет купоны тот, кто посильнее.
Не повезло, пусть так, не повезло.
Воспитан честным, не продажной тварью.
Я снова поднимусь, всему назло,
Не буду перед совестью лукавить.
Распродал все, что оставалось цело,
Свел счеты с банками: кредиты возвратив.
Погоревал чуток и взялся вновь за дело,
Пусть снова беден, слава Богу – жив.
Вернулся вновь в семью – к жене и сыну,
В места, к которым прикипел душой.
Решил попробовать связать все воедино:
С любовью сердце, разум с головой.

                * * *

Но вот беда: тех денег, что осталось
Хватило лишь на очень малый срок.
Друзья, что прежде лишь от вида умилялись,
Теперь, завидев, закрывались на замок.
Чтоб от безделья разом не свихнуться,
В депрессию или еще, куда не впасть,
Стал ежедневно заниматься рукопашкой:
Стучал по груше от души и в сласть.
Все вспомнил, чему раньше научили,
Медитативно с прошлым связь восстановил.
Желанье жить невзгоды не убили,
Что ж будем биться, сколько хватит сил.

                8

Так, исподволь, судьбы незримый перст
Привел меня в милицию на службу.

                * * *

Инструктор по ф. п. и боевой
Все сам, с ноля и помощи не жди.
Твои проблемы: как, какой ценой?
Труд день и ночь – удача впереди.
В награду за почти бесплатный труд,
Чтоб не терять в моих глазах авторитет,
Меня направили учиться в институт
На юридический заочный факультет.
Учить работать, не было нужды,
Что требовалось: просто не мешать.
Начальству, лишь бы не было беды,
И показатели, а как ты – наплевать.
Собрав единомышленников в группу
Нырнул в работу, как умею, с головой.
Противиться судьбе, считаю глупо,
Уж, коль ты встал на этот путь, он твой.
Учил других сильнее быть, и сам учился,
От боли и от трудностей не ныл.
Мент стопроцентный пусть не получился,
Но зло давил на сколь хватало сил.
Порой бывало нестерпимо жарко,
То от приказов идиотских холодел.
Стремишься к цели, сил на то не жалко,
А крайним быть, всех, кто честней удел.

                * * *

И вот в руке зажат диплом юриста,
И не юрист, берите шире – правовед.
Пять лет учебы пролетело быстро.
Что делать с ним? Где свой оставить след?
В отделе просто разрешили все сомненья:
Была бы шея, а хомут – он вот.
Поди-ка к следователям в отделенье,
Ты опытен, а быстрота придет.
Что ж, следователь – это интересно:
Искать следы и преступленья раскрывать.
А справлюсь ли, сомненья неуместны,
Доверье постараюсь оправдать.
Но только занял место в кабинете,
К двум неработающим пишущим машинкам,
Лег ворох дел, и ты за них в ответе:
Пропустишь сроки – накажут мигом.
А я же и печатать не умел,
Хотя стучал по клавишам усердно.
Часами над бумагами корпел,
И этому конца не было видно.
«Какое? Преступленья раскрывать,
Ты что, дружок, киношек насмотрелся.
Твоя задача: утвердить и сдать,
Успеешь в срок? Тогда ты отвертелся».
При этом ни машинки, ни чего,
Что мне могло б помочь в работе.
И все ж, пожалуй, потрудней всего
Просить кого-то: «Заявленье заберете?»
И вот однажды, под конец зимы:
«Тебя к себе просил зайти начальник».
«Ба! Вот сюрприз! Вот то, что ищем мы.
Война идет, а ты бумаг маральник.
Мы формируем боевой отряд,
Ты в нем возглавить роту должен.
С тобой не страшно отправлять ребят:
Никто не знает, что судьба предложит».
Что ж рассуждать-то, надо, значит надо:
Приказ получен, будем исполнять.
Урус-Мартан – с горами где-то рядом.
О чем тут думать: воевать, так воевать.
В начале, выглядело все довольно просто:
Дорога, горы и обшарпанный блокпост.
Ходи не пригибаясь – полным ростом.
Быть иль не быть, поверьте не вопрос.
Но блажь сия пропала очень скоро,
Лишь пули засвистели где-то рядом.
Мы на войне, и смерть кругом – бесспорно,
Жить хочешь? Зарываться в землю надо.

                * * *

Три месяца войны, как будто не жил.
И, слава Богу, все домой вернулись.
Три месяца войны, и кем ты не был,
Такая тяжесть – все под ней согнулись.

Я ж не согнулся, не ударил в пьянку,
Не лез, что было мочи за наградой.
Всю жизнь перетряхнули на изнанку:
Коль правды нет, мне ничего не надо.

                * * *

Милиции, я отдал десять лет,
А положить на рифму нечего, выходит.
Влезал в долги, искал во мраке свет,
А истина поныне где-то бродит.



   
                9

И вот опять – гражданский человек,
Сданы погоны вместе с пистолетом.
Диктует скорость двадцать первый век
Полжизни в прошлом, но не жаль об этом.

Полжизни – много, но отнюдь не все,
Еще дадим стране угля, как говорится.
Кто послабей – того, как пыль несет,
Я ж стал как глыба: что со мной случится.

Не глыба, а скорей тяжелый танк:
Коль вижу цель, ничто не остановит.
Все сразу ясно: где и что не так,
Раз есть задача, то решенье будет.

Шел и иду по жизни в полный рост,
Под тяжестью не гнусь и не воплю от боли.
Пусть путь ухабист и отнюдь не прост,
Пройду, весь с честью: хватит сил и воли.