Ты яд. И я пытаюсь тебя убить,
чтобы
навсегда вернуться к свету.
Я ХОЧУ разорвать и забыть
тяжкие чугунные цепи,
крепко связавшие с тобой,
гвоздями прибившие плоть к плоти.
Льдиной тону один я
в луже полупустой.
Голос сорвался криком,
застыло эхо на ноте.
– ГДЕ ты была, моя муза,
когда была так нужна,
когда я ползал в блевоте
и шёл ко дну тяжким грузом?
Но вот ты пришла,
в душе
опять засела занозой.
Mon cher, с тобою ли на вираже
Я снова срывать буду розы
с отравленными шипами?
Давай им раскажем как звёзды
в последней ночи сентября
в прозрачном небе часами,
рассыпавшись между горами
свой свет от тебя до меня
хранят;
как месяц, что дымкой объят
свой бледный льёт свет
уж тысячи лет
на спящие наши селенья.
И мысли бегут, и пляшут виденья,
и разум спящий пьянят.
Вернулась любовь – пришло вдохновенье.