Шли мы, покуда могли, заколдованы кровью,
от излучения мглы – к изумленью любовью.
Меря событья людьми, вешки ставя при этом:
от поколенья любви – к окрылению светом.
Были года холодны. Всё сиротское счастье:
от поклоненья любви – к оскоплению страсти.
Серою Шейкой во льды да походкой хромою:
от оперенья любви – к окрылению тьмою.
Нас не швыряли в тюрьму, как порой наших дедов,
жили мы – горе уму! – привкус чуда изведав.
Так отчего же порой зябнут руки от страха
на ледяной мостовой – и молчит Андромаха
на полустанке, в степи, жесткий снег утирая –
от прорастанья судьбы в область ада и рая…
Жизнь – позади, мы пришли, в никуда вырастая:
от озаренья души – к пустоте мирозданья.
И повторяем, хрипя под могильной плитою,
что отворяем себя пред небесной чертою.