1.
Судьба ушла в песок...
И одинокий Бог
Не вынес сроков.
Творец воды, огня
И мира, и меня…
Устал от Бога.
Всевышний и благой,
Не добрый и не злой…
Он – Бог, всего лишь.
И я глотая ром,
Один, пишу о Нём
Печали повесть.
Где мир – там балаган.
Где святость, там туман,
И как жить дале,
Всё зная наперёд…
Боюсь, Он не поймёт
Моей печали.
Сидим – Господь и я.
Тяжёлая струя
Течет бордово…
Он – правит Миром всем,
А я, увы, ничем…
Помимо слова.
29 сентября 2005 года
2.
Ничего. Это всё проходит:
И сон, и явь.
Вот и Бог, что сидел напротив,
Пропал, как миг.
То ль ушёл за бутылкой новой,
То ль я не прав,
На бутылке с ямайским ромом
Увидев нимб.
И опять берёт одиночество
В ночь, как в плен.
Я не видел Господа, даже
Не говорил.
И ложится душа, как судно,
В тяжёлый крен…
Пустота, и горят на палубе
Фонари.
«А за бортом темно»,
Как в мокром аду ночном.
Утонули все черти и грешники –
Бог ли спас?
Я рукою дрожащей в стакан
Наливаю ром,
На второй, недопитый кем-то,
Нацелив глаз.
И уже не вспомнить
Нетрезвой душе, увы:
То ль Господь, то ль дьявол
Со мной за одним столом
Разговаривали о чём-то… на ты?
На вы?
Я печальную повесть писал…
Но о чем, о ком?
А потом, появился некто…
Бутыль на стол…
Ну, здорово! Давай стаканы,
Живей, старик!
Ничего. Всё проходит в мире.
И Он ушёл…
На бутылке с ямайским ромом
Оставив нимб.
30 сентября 2005 года