Той, что меня читала точно книгу,
Страниц касаясь нежно и легко,
И всем давно постылую интригу
Любить умела, -
Мой земной поклон.
Той, что звала меня, шутя и неумело,
До трепета в груди, теплей, чем "друг",
Чья воля над желаньями довлела,
Из узд не выпуская, -
Муки круг.
Той, чьи глаза забвение дарили,
Чьей кожи аромат - дыханье трав,
А слово каждое сильнее самой силы
И древности мудрей, -
Мой чёрный нрав.
Той, в ком желал бы утонуть, как в море
Бескрайнем и безбрежном, но святом,
С кем, как с Последней, невозможны споры, -
Любви и страсти
Долгий
Горький
Сон.