Когда-то в Массандре, вблизи от НикИты,
(Греки названья им дали такие),
Словно в единое целое слиты,
Жили семь братьев с сестрицей Марией.
Братья - все статные, как на подбор,
Вместе охотились, рыбу ловили,
Дружно все жили, без распрей и ссор,
И беззаветно сестрёнку любили.
Главным в семье у них был Константин.
Младшим он был за отца и за мать.
Все подчинялись ему, как один,
И на главенство не смели роптать.
Нежной заботою братьев хранимая
Девочка, в юность войдя, расцветала.
Диво-красавицей, всеми любимая,
Словно принцесса, прекрасною стала.
Пышные волосы, в косы сплетённые,
Будто бы спелая рожь золотились.
Глазки, как синее небо бездонное,
Ласкою и добротою светились.
Щёки Марии румянцем горели,
Спелою вишней её были губы,
А за губами в улыбке блестели,
Словно из жемчуга белые зубы.
Сложена ладно её была стать,
Стан её гибок, как стан лебедь-птицы.
Как ни трудись, но вокруг не сыскать,
Девушки, краше их младшей сестрицы.
Люди в деревне её обожали
За кроткий нрав и поступки благие.
Юноши местные дружно вздыхали,
Тайно надеясь взять в жены Марию.
Не одарив никого предпочтеньем,
Юная дева жила беззаботно
И пела песни свои с вдохновеньем
Голосом нежным для братьев охотно.
Так бы и дальше их жизнь баловала,
Только судьба по-другому сочла,
Страшное лихо их всех поджидало,
Жизни спокойной нарушив уклад.
Как-то Мария, набрать, чтоб водицы,
Зорькой вечерней к кринице пришла.
Влаги прохладной набрала девица,
И в двух кувшинах домой понесла.
Вдруг конский топот она слышит сзади,
Всадник Марию верхом догонял.
(Эх, если б знать ей, как встреча некстати,
И что у встречи плачевный финал).
Это был турок, богато одетый.
Он попросил у Марии напиться.
И красотой за живое задетый,
Взглядом недобрым взглянул на девицу.
Сердце тревожным предчувствием сжало…
Путь указав человеку чужому,
Дивчина прочь от него убежала…
Всадник за ней вслед последовал к дому.
Гость оказался турецким пашой.
Братья, открыв перед турком ворота,
Приняли гостя с открытой душой,
Не ожидая плохого исхода.
Утром паша заявил Константину,
Что поражён красотой их сестрицы
И что намерен отправить дивчину
Прямо в покои султана в столицу.
Ловко пашой его план был изложен,
Но Константин уловил его суть,
Острый кинжал вмиг достал он из ножен
И с возмущеньем вонзил турку в грудь.
Односельчан всех собрав на совет,
Он рассказал о жестокой расправе.
Все ему дружно сказали в ответ,
Что поступить так с пашой он был в праве.
Посовещавшись, селяне решили,
Что всем им лучше укрыться в горах.
И тут же в путь их благословили,
Не дожидаясь турецких атак.
Выбрали братья, где скрыться в поспешности,
В месте глухом у подножья скалы,
Вырыли ров и ещё для надежности
Соорудили из камня валы.
Турки, узнав, что пашу их убили,
Долго не стали о мести решать,
Выслать отряд янычар поспешили,
Чтобы всех братьев за смерть наказать.
Лишь поселяне об этом узнали,
Тут же укрылись в ближайших лесах.
Многие к братьям крамольным пристали,
Все, кто оружье держать мог в руках.
В лагере было всё тихо покуда…
Турки, где прячутся братья, не знали,
Но, как ведётся, нашлись всё ж Иуды,
Те, кто к убежищу путь указали.
Вскоре отряд янычар подошёл.
Плотным кольцом окружив укрепленье,
Их командир перво-наперво счёл
Братьям направить своё предложенье.
Сдаться без боя и выдать Марию-
Внёс ультиматум начальник отряда,
Только в ответ на намёки такие
Стрелы и камни посыпались градом.
Турки из ружей ответили залпом,
Пулями стены из камня гвоздя.
Но осажденным на данном этапе
Не причинили большого вреда.
Брат Константин, оценив положенье,
Понял, что долго им не продержаться,
И что коротким их будет везенье:
Возле себя велел младшим собраться.
—Что ж, коль для нас всё сложилось так плохо,
И повсему мы, видать, не спасёмся,
Драться с врагом до последнего вздоха
Мы перед Господом Богом клянёмся».
И молодёжь в этом их поддержала:
—Туркам на милость не будем сдаваться,
И ничего, что людей слишком мало,
Каждый защитник за трёх будет драться.
Тут и Мария к нему подошла.
Брат наказал на скалу ей подняться,
Но нежно братьев она обняла
И с ними рядом решила остаться.
Вновь янычары со свистом и криком,
Словно коварные, злые гиены,
Бросились разом, в неистовстве диком,
Снова пытаясь взобраться на стены.
Горстка защитников яростно билась,
Саблями турок разя допьяна.
Кровью турецкой земля обагрилась,
Трупами ров загрузив дополна.
Но и для греков был бой трудноватый.
Есть средь убитых и два младших брата.
Но, несмотря на такие утраты,
Вновь янычар отступила армада.
Встретив безмерное сопротивление,
Тактику турки, подумав, сменили,
Чтоб поддержать янычар наступление,
Пушку к подножью скалы притащили.
Начав из пушки обстрел укрепленья,
Ядрами турки проход «прорубили».
И, подготовив себе наступленье,
Броситься снова в атаку решили.
Только защитники ждать их не стали,
На янычар сверху кинулись сами…
В воздухе острые сабли мелькали,
Турок сметая с пути, как цунами.
Но, на беду, янычар слишком много.
Мало героев осталось в строю.
Бились они до последнего вздоха,
И полегли смертью храбрых в бою.
Ну, а Мария за всем наблюдала,
Как гибли братья один за другим.
Громко рыдая, она закричала,
Видя, как замертво пал Константин.
Взяв в свои руки святое распятье,
Плача, она на скалу поднялась,
И осыпать сверху турок проклятьем
За гибель братьев она принялась.
Турки опешили от появления
Девушки, столь красоты небывалой,
Видно, красавиц встречать, без сомненья,
Не довелось им доселе, пожалуй.
Бросились турки с надеждой к Марии,
Чтоб красотой завладеть её с дрожью…
Прежде чем руки коснулись чужие,
Дивчина камнем упала к подножью.
Жители, подвига помня детали,
Жизни семьи сохранили страницы.
И в письменах на скале рассказали,
О семи братьях и об их сестрице.
А чтоб враги прочитать не смогли,
Люди легенду зашифровали.
Знаки древнейшие в текст свой ввели,
Как их далёкие предки писали.
Многие текст сей пытались понять,
Только напрасной была их работа.
Может быть, как письмена прочитать,
Надобно было спросить у народа.
Тайну тех знаков хранят и сейчас
Камни скалы у местечка Никиты…
Может быть, скоро настанет их час
Всем рассказать, чем они знамениты