…А когда он упал – некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!
Р.Рождественский
В коляске маленький лежал.
Молчал и плакал.
А за окном шумел вокзал,
покрытый лаком.
А против этого окна
на пьедестале
стоял великий, как война,
малыш из стали.
И был он вылитый мальчиш
из той коляски...
О чём ты, маленький, молчишь
в молве и ласке?
О том, что ласки и молвы
тебе с избытком -
да не помять живой травы
живым копыткам?
О том, что вот рукой подать
до липкой почки -
да рук несущих не достать
из-под сорочки?
О том, что тот, оцепенев
литым и цельным,
и глух на боль и слеп на гнев
в рывке бесцельном?
А под окном и смех и грех,
и мячик скачет...
А тут малыш один за всех
молчит и плачет.
Молчит не плача вместе с ним
в железной ленте
невозмутимый побратим
на постаменте.
Молчит о том, что в полный рост
поднять недолго
на первый свист, на древний хлёст
по чувству долга.
Молчит о том, что глину мнут,
а мрамор тешут,
что дети прежде обомрут,
потом опешат.
И - с ног долой, из сердца вон
бруском в коляску.
А там - бульон и на балкон.
Накиньте каску.
Накиньте каску на себя
и на мальчонку:
не ровен час, хитра судьба -
отхватит чёлку…
-------------------------------------------------
Прослушать эту песню можно здесь: