...и рухнул дождь!
Такое брюхо
наела туча,
что всю ночь
бурчало что-то в ней
и пухло,
а утром сделалось невмочь.
Сверкнул палаш,
взревела туша,
и полилось из раны —
пей!
Губами треснувшими суша
припала к луже:
пьёт скорей.
И всякая трава танцует,
едва поднявшись на мыски.
А ливень лупит по лицу ей,
а ей смешно,
ей — пустяки.