несвято место было пусто...
но кто там в тереме живет,
мешая в чистое искусство
деепричастный оборот?
по сказкам носятся химеры,
как электронная метла.
ты будто подошел к барьеру,
а жизнь на вызов не пришла
в саду растрепанные мысли
привиты к розовым листам.
алисы в шляпниках зависли,
а королевы - по кустам.
ферзем подкованным по клеткам
топочет резвый Горбунок
у Колобка на лбу пометка
«катись!», а путь лежит далек
хозяйка Медная в Лакосту
впихнула прелести – не жмет!
коты построились по росту –
Базилио и Бегемот.
а тот - ученый, злато-цепи
в ломбард тихонечко отнес,
где за прилавком грезит Пеппи
чулочным цехом - наизнос.
Чеширский шубку сдал в химчистку
и к стоматологу рванул.
Летит безумная записка
«Ушел на базу. Вельзевул».
русалки в майских опереньях
заводят трели поутру
и на ветвях в стиховареньях
хранят кощееву иглу
а тридцать три злодейских мачо
чредой из вод... танцуют рок.
на службе несмеяны плачут
и чеки шлют за водосток.
чу... это кто там ходит лесом
за шапкой Красной – без следов,
усатый в сапогах, с обрезом,
примкнув к компании котов.
торгует Змей живой водою,
в пещере Спящая храпит.
златая рыбка за Балдою
со сковородкою бежит.
все спуталось...смешно и круто.
свистят, как пули у виска -
и русский сплин, и почему-то
загармоничная тоска.
завис вопрос – на донце кружки
извечный русский «керосин» -
Кто виноват? - конечно, Пушкин...
и вправду – ай-да сукин сын?
но не вписавшейся в размеры
душе -тревожно и свежо!
как будто выломал барьеры
и жизнь на красный перешел.