Ты мрачен, но спокоен
За час иль два часа,
Возможно ты молился этой ночью.
Когда пришел конвой,
Ты посмотрел в глаза,
И ты увидел в них лишь голод волчий.
Ты был слегка угрюм.
Ты был как дикий зверь,
Пусть пойманный, но все еще свободный,
Во власти грусных дум
И жизненных потерь,
Возможно чем-то просто недовольный.
Когда они пришли,
Ты даже подмигнул.
Они тебя боялись и молчали.
Их нервные шаги,
Как свист пугливых пуль,
По коридору во всю мощь кричали.
Потом текли часы,
А для тебя века.
Они пришли, и их тела сказали,
Что дрогнули весы,
Осталось два глотка,
И заняты места на пьедестале.
И, стоя у стены,
Ты слышал, как курки
Взводились так невыносимо долго.
И в море тишины
Звенели как враги
Любые звуки, сказанные громко.
И ты был нерушим.
Ты был как будто пьян
В тот странный день перед твоим расстрелом.
Дождь смыл последний грим.
Все встало по местам,
По выжженным остаткам, обгорелым.